Глава 4

С ТОГО ДНЯ КАК ОН УМЕР

Перенесемся в тот страшный день, когда вся страна застыла в ужасе. Черная пятница, 22 ноября 1963 г.

Мы узнали о трагедии в Далласе в выпуске изве­стий, прервавшем обычную «мелкую оперу»*. Затаив дыхание и боясь услышать самое страшное, у телетай­пов ждали журналисты. И вот пришло ужасное сообще­ние: наш любимый президент убит!

Дикторы не могли скрыть охватившего их чувства. Люди на улицах рыдали. Магазины закрывались.

Мы были оглушены, ошеломлены, убиты горем. Но потом постепенно все пришли в себя, жизнь пошла сво­им чередом. В стране появилось бесчисленное количест­во мемориалов. Жаклин Кеннеди зажгла вечный огонь. Именем погибшего президента были названы автома­гистрали, стадионы, аэропорты. Мыс Канаверал стал мысом Кеннеди. Линдон Джонсон понял, что самым достойным памятником президенту будет продолжение его программы, прерванной пулей в Далласе. Итак, он про­возгласил: «Давайте продолжать!».

Каким бы несовершенным ни было это сравнение, но в другую черную пятницу, много лет назад был распят наш Господь Иисус Христос! Но Его смерть была слав­ной победой. Голгофа скрепила печатью вечный завет, гарантирующий спасение всем грешникам, стремящим­ся к Нему. А через три дня Он воскрес и вышел из гро­ба, как Царь-победитель.

Как увековечил Бог жизнь и смерть Иисуса? Мил­лионы искренних христиан соблюдают воскресенье, по­читая день Его воскресения. Действительно, почему бы не увековечить день, когда опустел гроб? Это кажется так естественно, так правильно!

Вот здесь-то и возникает вопрос. Разве Бог запове­дал соблюдать воскресенье? В этом вопросе нашим пу­теводителем должна быть Библия. Чтобы получить от­вет на него, давайте внимательно исследуем все те места в книгах Нового Завета, где хоть что-нибудь сказано о первом дне недели. Это поможет привести в порядок мысли и устранить путаницу в этом вопросе.

Не будем пытаться доказать что-либо. Постараемся лишь понять, что Господь хочет от нас — что требуется в наших взаимоотношениях с Ним.

Каким бы странным нам это ни казалось, но факт остается фактом — в Новом завете первый день недели упоминается всего восемь раз. Первые пять текстов го­ворят о том, что Христос вознесся в первый день недели, и это, кстати, ни у кого не вызывает сомненья.

Но есть ли там указания или хотя бы предположе­ния, что первый день недели нужно соблюдать как свя­той день?

Давайте откроем Библию и посмотрим сами. Снача­ла обратимся к Евангелию от Матфея: «По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб» (Матф. 28: 1).

Простая констатация факта. Но обратите внимание: «на рассвете первого дня недели». В этом месте Свя­щенного Писания по крайней мере нет и намека на то, что мы должны соблюдать первый день недели, как суб­боту. Теперь Евангелие от Марка: «И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца» (Марк. 16:2).

 

*Теле- или радиопостановка для домохозяек.


И снова лишь фактическая ссылка на время воскре­сения.

Третье упоминание о первом дне недели в Священ­ном Писании находится в этой же главе: «Воскресши рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов» (Марк. 16:9).

Знакомые слова. Но опять ни слова о святости воск­ресенья, не так ли?

Следующие два стиха о первом дне недели упоми­наются в Евангелиях от Луки (24:1) и от Иоанна (20:1) и только повторяют сказанное другими. Неболь­шой успех в поисках каких-либо оснований в пользу не­обходимости соблюдения первого дня недели, как дня Господня. И еще: во всех местах Писания суббота но­сит свое священное имя, а воскресенье называется про­сто первым днем недели.

Шестой раз первый день упоминается Иоанном: «В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам!» (Иоан. 20:19).

Что это? Собрание по поводу воскресения Христа? Даже если бы ученики собрались, чтобы почтить воск­ресение, разве переменило бы это субботу на воскре­сенье? Едва ли. Но заметьте: последователи Христа соб­рались за закрытыми дверьми не для того, чтобы поч­тить воскресение, а «из опасения от Иудеев». Иисус при­шел, чтобы разрушить их неверие и убедить их в том, что Он жив.

Итак, осталось еще две ссылки на первый день в Священном писании. В Деяниях Апостолов (20,7) ска­зано: «В первый же день недели, когда ученики собра­лись для преломления хлеба, Павел, намереваясь от­правиться в следующий день, беседовал сними и продолжил слово до полуночи».

Мы видим Павла, проповедующего Евангелие в пер­вый день недели и совершающего преломление хлеба. Означает ли это, что первый день стал святым? Не за­бывайте, кстати, что Иисус совершил тайную вечерю в четверг. Но это, однако, не сделало четверг священным днем Господа.

И еще. Это собрание, о котором идет речь, состоя­лось в темную часть суток, то, что мы сейчас называ­ем «Ночь после субботы». Вспомните, первый день


недели начинается с заходом солнца в субботу. Многие издания Библии так и переводят «Ночь после субботы». Очевидно, что Павел «беседовал» в субботу, как обыч­но, и «продолжил слово до полуночи».

И, наконец, последнее упоминание о первом дне не­дели в Новом завете. Это первое послание к коринфя­нам: «В первый день недели каждый из вас пусть от­лагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состоя­ние, чтобы не делать сборов, когда я приду» (1. Кор. 16:2).

Разве Павел говорит о собрании в церкви в первый день недели? Обратите внимание на слова «отлагает у себя и сберегает». Здесь и речи нет о молитвенном соб­рании. Павел говорит о деньгах, которые верующие дол­жны отложить в первый день недели, прежде чем из­расходуют весь недельный запас, с тем чтобы сберечь и отдать ему, когда он придет.

Дело в том, что многие христиане, не задумываясь, расходуют средства на повседневные нужды и развлече­ния, и лишь в конце недели — если еще что-либо оста­лось — вспоминают об обязанностях перед Богом. Па­вел говорит: «Не делайте этого. Бог должен быть на первом месте в ваших финансовых делах. В первый же день выделите часть недельного бюджета для бедных, чтобы вам было что предложить, когда я приду».

Вот так. Каждое упоминание о первом дне недели в Новом Завете — это упоминание о воскресенье. Нашли ли мы хотя бы намек на то, что воскресенье — святой день? Я думаю, что вы согласитесь со мной: Бог не за­поведал нам соблюдать воскресенье. Этого нет в Свя­щенном Писании.

Давайте обсудим еще один очень важный вопрос. Это молчание Нового Завета о какой бы то ни было пе­ремене дня отдыха, предпринятого Христом или Его апостолами. Это поразительное молчание!  Позвольте объяснить, что я имею в виду.

Вы, конечно, знаете какую бурную дискуссию вызва­ло утверждение Павла в том, что обряд обрезания не­обязателен. Можете ли вы представить, какая разрази­лась бы страшная буря, если бы апостол учил, что суб­бота отменена.

Задумайтесь над этим.

Обрезание — обряд, который совершался в соответ­ствии с церемониальным законом Моисея. Этот закон обрядов и жертвоприношений исполнил свое назначение,


когда Иисус, истинная жертва, Агнец Божий, от­дал Свою жизнь. В десяти заповедях обрезание не упо­минается. Можете ли вы представить тот шум, который бы поднялся в случае даже не изменения, а просто по­пытки переменить субботу — одну из десяти Божьих заповедей. Не ошибусь, если скажу, что по этому пово­ду были бы написаны главы, а может быть и целые книги.

И запомните: Новый Завет был написан через девят­надцать — шестьдесят три года после распятия Иисуса. И по поводу отмены субботы в нем — ни слова. Стран­ное молчание. Никто и никогда не обвинял Христа или апостолов в соблюдении какого-либо другого дня, кроме субботы.

О соблюдении воскресенья — тоже молчание. Оглу­шительное молчание.

Знаменательно, не так ли?

Тут-то можно услышать следующее: «Ну что ж, в Новом Завете действительно не сказано, что воскре­сенье — день Господень. Но Бог будет вполне доволен, если вы соблюдаете какой-нибудь один из дней недели».

Но так ли это на самом деле? Разве Бог позволяет нам приспосабливать к нашим понятиям истину? Разве Библия — это что-то вроде закусочной, где мы выбира­ем блюдо себе по вкусу, а прочим — можно прене­бречь?

Светский гуманизм учит, что нравственные катего­рии, в том числе и религия, не являются абсолютными категориями — все относительно. Многие христиане осуждают такой гуманизм. Однако разве они сами не уподобляются сторонникам того же гуманизма, когда дело касается субботы? Странно, не правда ли?

Истина здесь ясна: мы должны или поклоняться Бо­гу на Его условиях или же отвергнуть Его полностью. И Тот же Самый Иисус, создавший и искупивший нас, дал нам субботу, чтобы увековечить эти два неразрыв­но связанных факта.

.Но разве суббота не была перенесена в связи с дан­ным Господом новым заветом? — спросит кто-то.

Что ж, давайте обсудим и этот вопрос. Что такое ветхий завет и что такое новый? Какая между ними раз­ница?

Первое упоминание о- завете встречается в Библии в книге Бытия, когда мир стал настолько растлен, что


Бог решил навести на землю потоп. «Ной же обрел бла­годать пред очами Господа» (Быт. 6:8). По благодати Бог сохранил Ною жизнь и заключил с ним завет о ду­ховном сотрудничестве, известный как «вечный за­вет» (Быт. 9 : 16).

Позже Бог вступил в такой же завет с Авраамом (Быт. 17:7). Однажды ночью Бог сказал ему: «...по­смотри на небо, и сосчитай звезды, если ты можешь счесть их. И сказал ему: столько будет у тебя потом­ков. Авраам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт. 15:5—6).

Обратите внимание: завет с Авраамом основывается на вере, а не на делах и поступках.

Многие думают, что во времена ветхого завета Бог спас людей через их дела, а уже позже, во времена но­вого завета, Он, кардинально все изменив, «ввел» спа­сение верой. Но ведь это было бы несправедливо, не так ли? К тому же такая точка зрения не соответствует ис­тине. Евангелие благодати словно стремительный гор­ный поток «освежает» ветхий завет. Возьмите, к приме­ру, происшедшее с Авраамом и его сыном Исааком на горе Мориа, горе жертвоприношений. Старик-отец со­дрогается при мысли, что может потерять своего един­ственного сына. Но он вспоминает благую весть: «Бог усмотрит Себе Агнца для всесожжения, сын мой» (Быт. 22:8).

Бог Сам предусмотрел жертву за грех. Это наша на­дежда сегодня. Это надежда всех людей всех времен.

К сожалению, потомки Авраама, находясь в рабст­ве у египтян, забыли об этом. В отчаянии взывали они к небу. «И услышал Бог стенание их, и вспомнил Бог завет Свой с Авраамом...» (Исх. 2:24). Переход через Красное море — одно из наиболее драматичных собы­тий истории. Это было освобождение израильтян по во­ле Божьей.

Затем Бог повел Свой народ по пустыне к горе Си­най. В величественной обстановке Бог намеревался сно­ва заключить Свой вечный завет благодати с ними, по­добно тому, как Он делал это с Ноем и Авраамом. И начинает с напоминания Своему народу о том, что Он сделал, чтобы спасти их: «Вы видели, что Я сделал Египтянам... и принес вас к Себе. Итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то бу­дете Моим уделом из всех народов...», — особо подчер­кивает Господь (Исх. 19:4,5).


Бог желал, чтобы израильтяне приняли Его труд, как свое спасение. Но они даже не задумывались, о ка­ком же завете говорит Бог. Они поспешно воскликнули: «...все, что сказал Господь, исполним» (Исх. 19:8).

Звучит неплохо — они хотят быть послушными — не так ли? Но в этом-то и заключается серьезная проб­лема. Люди возлагали надежду не на обетования Бо­жьи, а на свои собственные дела. Господь вовсе не со­бирался менять Свой завет, основанный на благодати, на завет, основанный на человеческих делах. Поэтому Он терпеливо объяснял высочайшие требования Своего святого закона в надежде, что израильтяне поймут, чем чревата иная точка зрения.

Прежде чем огласить Свои десять заповедей, Бог еще раз подчеркнул, что Он сделал для их спасения; «Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Еги­петской, из дома рабства» (Исх. 20: 2).

Но тем не менее они не испытывали нужды доверять, а скорее полагались на себя. Они продолжали на­стаивать на праведности через свои дела: «...Все, что сказал Господь, сделаем...», —повторяли они (Исх. 24:7).

Этот ответ свидетельствовал о том, что израильтяне полностью игнорировали все, что Бог говорил им о Сво­их трудах для спасения их. Вечный завет благодати так и не был оценен.

Наши дети, познавая жизнь, часто идут нелегким пу­тем. Цена этому — сломанные игрушки и ссадины, по­рой обильно политые слезами. Народ израильский по­знал свой трудный путь у горы Синай. Бог знал, что их ждет, но позволил сделать собственный выбор — избрать завет дел, а не благодати. А это ничего общего не имеет с заветом благодати, заключенным с Авраа­мом.

Последствия были трагичны. Уже через несколько дней после своих клятвенных обещаний израильтяне в дикой оргии поклонялись золотому тельцу. Представля­ете себе эту сцену?! Все их обещания и решения оказа­лись не более чем иллюзия. Их ненужный завет дел разбился вдребезги в песках пустыни.

Усмиренные и наказанные, израильтяне все-таки бы­ли готовы слышать благую весть. Бог объяснил им зна­чение жертвенных агнцев подобно тому, как Он объяс­нил это Адаму и Еве у ворот Эдемского сада.

Каждый истекающий кровью агнец на алтаре — напоминал им, что спасение возможно только через веру в кровь грядущего Спасителя.

И когда столетия спустя Иисус пришел на землю. Он исполнил новый завет. Завет, утвержденный на «луч­ших обетованиях» (Евр. 8:6), отличный от старого, за­ключенного на горе Синай. Лучшие обетования потому, что их дал Бог, а не бренное человечество.

Но вот что интересно: жертва Христа была «кровью завета вечного...» (Евр. 13:20). Фактически это тот же самый завет благодати, заключенный задолго до того с Ноем и Авраамом. Он назван «новым» потому, что Бог подтвердил его на кресте, тогда как старый был ут­вержден на горе Синай.

Посмотрите: Бог особо подчеркивает славное обето­вание Нового завета, вечного завета: «Вот завет, кото­рый завещаю дому Израилеву после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в мысли их и напишу их на сердцах их, и буду их Богом, а они будут Моим на­родом» (Евр. 8: 10).

 


Итак, Бог сказал: «Я вложу законы Мои в мысли их и напишу их на сердцах их...» Те же самые десять запо­ведей, написанные на камне, в ветхом завете, теперь за­писываются в человеческих сердцах.

Совершенно очевидно, что христиане нового завета, оценивая по достоинству спасение благодатью, будут добросовестно и с огромным желанием исполнять все Десять заповедей.

Но давайте не смешивать это послушание по вере с законничеством. Вы, супруги-мужчины, читающие эти строки, я хочу спросить вас: давно ли вы дарили женам цветы? Может быть, это было, когда своим опрометчи­вым словом, сказанным невзначай, вы обидели свою супругу? Вы постарались загладить свою вину тем, что принесли ей великолепные алые розы. Что ж, если бы вы были отвратительным ворчуном, постоянно от­равляющим ей жизнь своим поведением, то, возможно, вы принесли бы домой дюжину великолепных роз в знак примирения.

Да, это называется примирением. Но, бесспорно, су­ществует и другая причина, по которой вы иногда дари­те .своей жене цветы: признательность. Вспомните: ког­да вы приходили домой с букетом роз, и вовсе не по­тому, что хотели ублажить свою жену, а просто пото­му, что цените ее и хотите видеть счастливой?

Вот она, параллель. Достойная оценка спасения — вот почему мы соблюдаем Божьи заповеди при новом завете. Это не примирение, не праведность от дел ветхо­го завета.

Естественно, хотя самые преданные из нас, соблюда­ют все Божьи заповеди, они нуждаются в милости про­щения своих грехов. Обетование нового завета звучит так: «Потому что Я буду милостив к неправдам их и грехов их и беззаконий их не воспомяну более» (Евр. 8:12).

Когда Иисус исполнил новый завет, произошли не­которые изменения.

Христианский обряд крещения заменил обряд обре­зания, а Вечеря Господня — пасхальное празднество.

Пасха, как вы вероятно помните, была одной из се­ми годовых суббот, установленных еще во времена Мои­сея. Они были «тенью будущего, а тело — во Христе» (Колосс 2:17). После Голгофы эти годовые субботы, так же как и обряд обрезания, потеряли свое значение.

Еженедельная же суббота, или суббота Господня, не была тенью будущего, церемониальной тенью, введен­ной во времена Моисея (Лев. 23, 38). Это, скорее, веч­ный памятник, установленный при сотворении  мира. Кроме того, суббота — это прекрасная возможность отметить то, что произошло на Голгофе. Видите ли раз­ницу?

Представьте, что вы на свадьбе. Жених и невеста .стоят перед алтарем. Вы слышите слова: «Если есть


причины, по которым брак ваш не может быть заклю­чен, скажите теперь, если нет — ничто да не разлучит вас».

Вот она черта, которую нельзя преступить. Если двое заключили брачный союз, это означает, что никто не может изменить его.

Такой же принцип является сущностью нового за­вета? Павел говорит: «... даже человеком утвержденно­го завещания никто не отменяет и не прибавляет к не­му» (Гал. 3: 15).

Будучи однажды утвержденным, новый завет не мо­жет быть изменен.

Крещение вошло в завет еще до того, как Он был утвержден на Голгофе. Также как и Тайная вечеря, ко­торая была совершена в ночь перед смертью Христа — как раз перед чертой, которую невозможно нарушить. Запомните: после креста ничто не может быть добав­лено или вычеркнуто из завета.

А как обстоит дело с субботним днем? Был ли он устранен из завета до Голгофы вместе с обрезанием и Пасхой? Нет, ибо Сам Христос находился в покое в суб­ботний день, — в следующий день после запечатления завета Своей кровью на кресте. Поэтому святость суб­ботнего дня никогда не была устранена из нового за­вета.

А соблюдение воскресенья? Из нового завета мы знаем, что до той последней черты на Голгофе в завет не было внесено никакого другого дня для поклонения Господу. Итак, после креста воскресенье не может и не должно быть названо днем Господним: ни апостолами, ни христианской церковью.

Иногда можно слышать такое: соблюдать субботу сегодня так, как положено, нельзя, поскольку во време­на Моисея нарушители заповеди побивались камнями, мы же этого не делаем. Поэтому субботу надо упразд­нить. Таковы доказательства.

Что ж, ни один истинный христианин не может оп­равдать прелюбодеяние, нарушение седьмой заповеди. В прежние времена нарушающие супружескую верность предавались смерти, так же как и те, кто не соблюдал субботу. Сегодня таких не побивают камнями, однако это не дает права нарушать седьмую заповедь. Тогда почему можно нарушать четвертую?

Дело в том, что во времена Моисея существовали та­кие виды наказания грешников, которые более не


применяются. Они являлись частью обрядового закона и не вошли в десять заповедей.

Видите ли, десять заповедей имеют дело с принципа­ми, а не с наказанием — с принципами любви.

Рассмотрим каждую заповедь по порядку. Первые четыре говорят о любви к Богу: остальные шесть состав­ляют основу любви к людям. Таким образом, новый за­вет учит, что «...любовь есть исполнение закона» (Римл. 13:10).

Слово Божье говорит: «Итак мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем» (Римл. 3:31).

Теперь, на случай, если еще остаются вопросы от­носительно различия между обрядовыми законами и десятью заповедями, позвольте прочитать текст, кото­рый окончательно развеет все сомнения: «Обрезание ничто и необрезание ничто, но все — в соблюдении за­поведей Божиих» (1. Коринф. 7 : 19).

Разве можно не заметить это четкое разграничение между вечными десятью заповедями и временными об­рядовыми законами? Обрезание ничто. Все — в соблю­дении заповедей Божьих, говорит вдохновленный Свя­тым Духом апостол Павел.

И помните, именно субботний покой четвертой запо­веди придает смысл и значение соблюдению остальных девяти. Среди важных обязанностей, записных в зако­не, седьмой день предложен нам как день отдыха от дел, которые Христос сделал за нас. Мы демонстриру­ем нашу веру в Иисуса, Господина субботы, когда по­добно Ему отдыхаем в седьмой день.

Иные христиане отвергают субботний покой, заяв­ляя, что они якобы уже отдыхают во Христе и, следова­тельно, не нуждаются в святом дне Господа. Суббота для них — всего лишь формальный обычай, нечто не­значительное.

Помните хиппи шестидесятых? То же самое думали они и о супружестве. Все, в чем вы нуждаетесь, — это любовь, говорили они. Супружество — лишь формаль­ный, ничего не значащий обычай.

. Но к лицу ли христианам так рассуждать? Помимо того, почти каждая церковь имеет свою форму креще­ния и причастия. Это действительно лишь символы, и тем не менее каждый согласен с тем, что они важны. Так почему же, скажите, если крещение и причастие рассматривать как важнейшие символы веры, почему


седьмой день — суббота — не является таким важным знаком?

Конечно, мы обретаем покой во Христе в течение всех семи дней недели, но суббота — особый день, ко­торый Бог выделил для нас. Смотрите: муж и жена — партнеры в течение всей недели и все они нуждаются в особом времени, чтобы побыть наедине, освободив­шись от своих жизненных обязанностей. В супружестве мы вольны выбирать любое время для совместного от­дыха, а субботу — седьмой день — выбрал для нас Бог, чтобы мы почитали Его.

Суббота — это испытание нашей верности новому завету, нашего стремления успокоиться во Христе, пото­му что она увековечивает творение и спасение, а это— основа и причина нашего поклонения Богу.

Но что-то неладное произошло в христианстве, что-то произошло с субботним покоем. Поскольку в новом завете нет и намека на перемену седьмого дня на пер­вый, мы должны обратиться к истории и выяснить, как, когда и почему это произошло. В следующей главе мы рассмотрим удивительные события, которые привели к незаконному изменению субботы вскоре после оконча­ния апостольского века.

Если вы понимаете значение субботы, можете ли вы отвергать этот особый день Господа? Если да то, ко­рень этого только, в типичном для человеческой приро­ды стремлении зависеть от религиозного наследия. Ска­жем, «если мои предки поклонялись воскресенью и их это устраивало, то это устраивает и меня».

Это, может быть, и красиво звучит, но вдумайтесь. Вера наших предков была, возможно, чиста, как снег, и Бог, конечно, принимал эту веру. Но сегодня, в послед­ний час существования нашего мира, когда открывает­ся нам истина, разве не должны мы следовать свету сияющего Божьего Слова? Принимать каждую драго­ценную крупицу .которую Он открывает нам?

Сегодня многие христиане ничего не знают о суббот­нем покое в Иисусе, и Бог понимает это. Но все быст­ро меняется. Каждую неделю 8 тыс. христиан по всему миру начинают соблюдать свою первую субботу.

Скоро Божий народ повсюду вступит в субботний по­кой. В Откровении читаем о последнем поколении хри­стиан перед пришествием Иисуса: «Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божий и веру в Иисуса» (Откр. 14: 12).

Вера в Иисуса и соблюдение Божьих заповедей — не­разрывно связаны субботним покоем.

Как повлияло убийство Дж. Кеннеди на Конститу­цию Соединенных Штатов? Никак. Выстрелы в Далла­се только укрепили нашу уверенность в том, что наша Конституция и все, что она защищает, непоколебимы.

Как повлияла смерть Иисуса на изменение субботы Нового Завета? Н»как, только утвердила ее навечно.

Как повлиял крест на изменение десяти заповедей? Никак. Лишь невероятная цена нашего спасения и не­поколебимая преданность, которую Он зажег в наших сердцах, сделали неповиновение немыслимым с того дня, как Он умер.